
Статистика оправдательных приговоров по уголовным делам в российских судах говорит о том, что более 99% всех судебных процессов заканчивается либо вынесением обвинительного приговора, либо прекращением дела по нереабилитирующим основаниям. Особо пытливые умы даже подсчитали, что процент оправдательных приговоров при Сталине был больше, чем сейчас.
Почему же в России так мало оправдывают в судах? Время от времени этими вопросами задаются ученые-правоведы и практикующие юристы. И действительно, почему? Означает ли это, что система массово осуждает невиновных людей?
Попробуем разобраться…
Статистика оправдательных приговоров в России – что за ней стоит?
Сравнивая процент оправдательных приговоров в мире и в России, следует иметь в виду, что наша система уголовного судопроизводства кардинально отличается от англо-саксонской, где институт предварительного расследования дела урезан до минимума, а основное действо по представлению и оценке доказательств происходит в судебной инстанции.
К примеру, в США основная процедура разбирательства по факту совершения преступления происходит непосредственно в суде. На практике, это упрощенно выглядит примерно следующим образом: полиция, после получения сообщения о совершении преступления, проводит первичные мероприятия, закрепляет основные улики, а затем все дело передается в суд, где прокуратурой выдвигается официальное обвинение. И уже там, в суде, начинается реальный состязательный процесс, в рамках которого прокурор и адвокат представляют главные доказательства. К примеру, свидетели преступления впервые дают свои показания именно в суде и от того, что они скажут под присягой – зависит судьба всего дела.
В России все происходит с точностью до наоборот. У нас судебному разбирательству предшествует сначала стадия возбуждения уголовного дела, а затем кропотливое предварительное расследование, которое может длиться месяцами и даже годами, в ходе которого следователи полностью формируют доказательственную базу, которую представляют прокурору для изучения и принятия решения о возможности направления дела в суд.
Прокурор, получивший уголовное дело, тщательно изучает его и если с делом все в порядке, направляет его в суд. Таким образом, в нашей стране прокуратура выступает в роли некоего «фильтра», предварительно отсеивающего перед судом все «кривые» и «косые» дела

Вы спросите — а куда же деваются все невиновные, если в суд поступают только те дела, которые «отфильтровал» прокурор?
Учитывая особенности нашего уголовно-процессуального законодательства, все те дела и материалы, которые не попадают в суд, «отбраковываются» на более ранних стадиях процесса.
Так, абсолютное большинство заявлений и сообщений граждан вообще не доходят даже до стадии возбуждения дела, т.к. по ним выносятся так называемые «отказные», то есть, решения об отказе в возбуждении уголовного дела.
Некоторая часть «потенциальных оправдательных приговоров» фильтруется на стадии расследования уже возбужденных уголовных дел. Это происходит в тех случаях, когда прокуратура не пропускает в суд «кривые» дела, возвращая их следователям, либо еще на более ранних стадиях «бракует» следственные и оперативные наработки по привлечению конкретных лиц, посчитав, что ситуация не имеет судебной перспективы.
Весь этот, не доходящий до суда бумажный массив, благополучно оседает в архивах в виде материалов об отказе в возбуждении уголовного дела, а также приостановленных и прекращенных уголовных дел. И лишь оставшаяся часть дел, по которым прокуратура видит судебную перспективу, передается в суд для рассмотрения по существу.
Безусловно, такие особенности национального уголовного процесса, отчасти, объясняют столь малый процент оправданных в суде.
Но означает ли все вышесказанное, что в России качество следствия и прокурорского надзора находятся на столь высоком уровне, что пропускают через свой фильтр в суд только такие дела, по которым имеется стопроцентная уверенность в виновности человека?
Попробуем разобраться…
Проблема №1 — приоритет доказательств, собранных в ходе расследования
В России прокурор приходит в суд, уже имея в арсенале «козырь», в большинстве случаев гарантирующий ему обвинительный приговор. Этим «козырем» является «вылизанное», проверенное и просмотренное со всех сторон уголовное дело, в рамках которого на бумаге закреплены все доказательства, в том числе, показания ключевых свидетелей и в некоторых случаях признание самого обвиняемого.
Для гособвинителя это служит отличной страховкой на тот случай, если в суде «что-то пойдет не так»
Свидетель дал в суде показания, которые отличаются от тех, что записаны в протокол его допроса?
Нет проблем — прокурор попросит огласить их и в большинстве случаев суд примет за основу не то, что сказал свидетель в суде, а то, что было записано на бумаге следователем. Точно так же это работает и в отношении признательных показаний и явки с повинной самого обвиняемого.
При такой системе, вопрос о виновности человека, де-факто, по многим делам решается вовсе не в суде, а гораздо раньше — в непроницаемой тиши следственных кабинетов.
С того момента, как прокурор поставил свою подпись на обвинительном заключении, шансы на оправдание обвиняемого в судебной инстанции (не считая суда присяжных) стремятся к нулю, поскольку, приговор суда будет практически предопределен теми доказательствами, которые уже имеются в деле. В этой ситуации единственным шансом адвоката «поломать дело» становится поиск грубых процессуальных нарушений, допущенных следователем.

Увы, но при такой системе судебное следствие в России, во-многом, становится формальностью, суть которой сведена к банальному «перечитыванию» материалов уголовного дела. «Исследование доказательств» в зале суда, в том числе допрос свидетелей — это в значительной степени «ритуал», призванный соблюсти формальные предписания Уголовно-процессуального кодекса.
Именно за это многие юристы и критикуют нашу систему уголовного судопроизводства и именно поэтому в последнее время в юридическом сообществе все чаще раздаются голоса, призывающие коренным образом пересмотреть сам принцип уголовного процесса, переместив процедуру собирания и предоставления доказательств из непроницаемой тиши следственных кабинетов в публичное пространство суда
Существует ли обвинительный уклон в российском правосудии?
О существовании обвинительного уклона на судебных стадиях уголовного процесса, в российском юридическом сообществе не говорил только ленивый. Официальные представители судебной власти в публичных выступлениях всячески отрицают существование этого явления, однако, «в курилках» эта тема периодически обсуждается даже между юристами в погонах и мантиях.
Чисто с формальной стороны, никакого обвинительного уклона в нашей судебной системе не существует, поскольку, в УПК РФ прописаны тезисы о равноправии сторон и состязательности процесса.
Однако, ни для кого не секрет, что многие служители Фемиды рассматривают сами себя не столько в качестве независимых и беспристрастных арбитров, как это должно быть в идеале, сколько в качестве неотъемлемой части государственной машины уголовного преследования.
Для судьи, оправдать человека — это целая проблема, в том числе и психологического характера.
Ведь, вынести оправдательный приговор – это значит констатировать факт, что система безосновательно обвинила человека в совершении преступления, а также месяцами или годами держала его в СИЗО, причиняя боль и страдания
Кроме того, оправдание влечет за собой принесение человеку официальных извинений и выплату крупной компенсации из средств казны. Вероятно, именно поэтому, судьи, будучи «государевыми людьми», стараются избегать оправдания подсудимых, вынося такие решения лишь в ситуациях, когда «деваться уже некуда».
Гораздо чаще, по «кривым» и «косым» делам, где явно вырисовывается оправдательный приговор, начинаются «торги» с целью договориться с защитой на некий компромисс. Например, на условный или минимальный срок по тяжкому или даже особо тяжкому преступлению. Такие решения юристы в кулуарах называют «оправданием по-русски».
Как добиться оправдания в суде?
Как показывает практика, оправдательные приговоры в обычном суде становятся следствием либо грубых процессуальных просчетов, допущенных на стадии расследования, либо явно ошибочной квалификации деяния.
Выявить эти огрехи и использовать в интересах обвиняемого – тонкая задача, которая под силу только квалифицированному адвокату.
В том случае, если полученные в ходе следствия доказательства с формальной стороны были закреплены безупречно, шансы получить оправдательный приговор в российском суде стремятся к нулю
Почему присяжные гораздо чаще оправдывают подсудимых?
Суд присяжных в России – это особая форма судопроизводства, отличающаяся от обычного процесса, как небо и земля. Если в суде, решение по которому выносит юрист в мантии, выйти из зала с вердиктом «невиновен» практически нереально, то «судьи из народа», по статистике, оправдывают примерно 30% всех подсудимых.
Почему так происходит? Откуда такая огромная разница?
Самое главное отличие обычного суда от суда присяжных заключается в том, что в первом случае судьба подсудимого вверена в руки профессионального судьи, т.е., человека из системы, а во втором, вопрос виновности или невиновности решают обычные люди, которые оценивают представленные им события и личность обвиняемого не с формальной точки зрения закона, а исходя из собственных представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

Кроме того, в суде присяжных перестает работать уже упомянутая выше главная «страховка прокурора» в виде вылизанного со всех сторон уголовного дела.
Если обычный судебный процесс носит в значительной степени ревизионный характер, то присяжным не слишком интересно, что там написал в уголовном деле следователь. Они смотрят процесс, как спектакль, обращая внимание, в первую очередь, на живые доказательства, которые предстают перед ним в суде, не слишком доверяя тому, что написано в сухих протоколах.
Разумеется, суд присяжных не является идеальной формой отправления правосудия и заслуженно критикуем. История знает немало случаев, когда «народные судьи» оправдывали очевидных убийц, вина которых была подтверждена множеством «железобетонных» доказательств. Однако же, нельзя не признать, что задекларированный принцип равноправия и состязательности сторон процесса, в России начинает более-менее работать только в суде с участием присяжных заседателей
Подводя итог сказанному, хотелось бы констатировать, что столь мизерное количество оправдательных приговоров, выносимых российскими судами, едва ли говорит о намеренно репрессивном характере нашего правосудия, но является неизбежным следствием того механизма, который заложен в основу работы отечественного уголовного процесса.